Потрошители времени - Страница 38

— Зачем искать, — тихо произнесла она, — если сердце твое и так знает ответ?

Комната сомкнулась вокруг Джины, словно чьи-то голоса шептали ей что-то из мерцающей мглы, но слов она не разбирала. Из глубин мрака, заполнившего ее сознания, — того мрака, что окутывал почти все ее детство, о котором хотелось забыть и не вспоминать больше никогда, всплыл один-единственный образ. Улыбающееся женское лицо… протянутые к ней руки… объятия, обещающие защиту и кров, каких она не знала со смерти матери. Так давно это было… образ почти померк в ее памяти. Джина не знала, что означает это неожиданное воспоминание, но от него у нее перехватило дыхание, и она ощутила предательскую слабость в коленях. Она даже не нашла в себе сил вытереть глаза, в которых щипало все сильнее.

Кто-то опустился на колени рядом с ней, обнял за плечи, вытер лицо теплой влажной тканью. Когда она вновь обрела способность видеть, она поймала на себе встревоженный взгляд Ноа.

— С тобой все в порядке, детка?

— Да. — Она сама удивилась верности этого простого ответа. С ней и правда все было в порядке. И тут до нее дошло почему: она больше не одна. Она почти ничего не знала про Ноа Армстро, даже самой простой вещи — пола, но во всем этом кошмаре она была не одна. Возможно, Ноа и не будет с ней, когда она через два часа ступит сквозь Британские Врата, но Ноа заботится о ней. Она заставила себя встретиться взглядом с таинственным детективом. — Спасибо.

— Не за что. — Рука Ноа помогла ей подняться.

Джина медленно повернулась к женщине, чье присутствие, чьи прикосновение и один-единственный вопрос высвободили… она так и не поняла, что именно.

— Маркус… — Джина поперхнулась и начала сначала. — Маркус сказал вам, что произошло?

Йанира внимательно посмотрела на нее.

— Он рассказал все, что знал сам.

Джина набрала в грудь побольше воздуха, подыскивая подходящие слова.

— Мой отец… — Она осеклась и попробовала начать снова, зайдя на этот раз с другой стороны, пытаясь выразить это как можно доступнее для женщины, которая никогда не была в Верхнем Времени и которой никогда не разрешат попасть туда. — Видите ли, многие люди не любят Храмы. Храмы Владычицы Небесной. Не любят их по разным причинам… но не любят. Некоторые считают, что храмовники аморальны. Опасны для общества. Ну там педофилы и прочий подобный вздор. Так вот, есть одна группа… людей из Нижнего Времени, попавших в Верхнее через ВВ-66. Они образовали секту под названием «Ансар-Меджлис». Они ненавидят нас, говорят, что молиться богине — богохульство. Ну, во всяком случае, по сравнению с их представлениями о боге. — Взгляд Йаниры пронизывал Джину насквозь, наводя на нее ужас. Она заговорила быстрее, пока не струсила окончательно. — Но пока «Ансар-Меджлис» оставался у себя на Ближнем Востоке, от них было не так много вреда. Однако есть еще люди, которые хотят уничтожения Храмов… или по крайней мере их ослабления настолько, чтобы они не представляли политической угрозы. Некоторые из таких типов в Верхнем Времени помогают этой шайке убийц…

— И твой отец, — спокойно произнесла та, — с ними.

Джине не надо было даже отвечать: Йанира знала. Джина прикусила губу, стыдясь текущей в ее жилах крови и одновременно в ярости на то, что не в силах сделать ничего, кроме как разбить мир Йаниры на мелкие кусочки.

— Да, это он отдавал приказы убийцам. Они застрелили сестру моей матери. И… и моего лучшего друга по колледжу… Йанира протянула руку и коснулась запястья Джины.

— Они отняли его у тебя, — прошептала она с состраданием в голосе; слушать это было почти невыносимо, — но с тобой остался его прощальный дар. Это не может не утешать хоть немного, не может не вселять надежду, верно?

Джина зажмурилась, почти не в силах выносить взгляд этих черных, бездонных глаз.

— Что… о чем это вы?

Йанира провела кончиками пальцев по низу живота Джины, от чего тошнота, мучившая ее уже почти неделю, усилилась.

— Ты носишь его ребенка, — тихо сказала она. Свет в комнате словно померк, и Джине пришлось изо всех сил вцепиться в спинку кровати.

— Ты этого не знала? — продолжала пророчица еще мягче.

Кто-то придержал Джину за плечи, не дал ей упасть. «Боже праведный… так это у меня не от страха… ну да, и задержка… Господи, я отправляюсь в викторианский Лондон с папашиными убийцами на хвосте и ребенком Карла под сердцем…» Сколько им придется скрываться в Лондоне? Недели? Месяцы? Годы? «Я же не смогу выдавать себя за мужчину, с животом-то!» Но выбора у нее не было, и она знала это. Нанятые ее отцом убийцы будут искать перепуганную девчонку в обществе детектива, а не одинокого молодого человека с несколькими тяжелыми сундуками. Когда она вновь подняла голову, на нее встревожено смотрели не только Йанира, но и, как ни странно, Ноа Армстро.

— Вы… уверены?.. — выдавила из себя Джина.

Йанира отвела прядь волос со лба Джины.

— Бывает, ошибаюсь и я, дитя мое. Но в этом — да, совершенно уверена.

Джине хотелось съежиться калачиком и зареветь, спрятаться лет на десять — двадцать, или чтобы ее обнимали, баюкали и обещали, что все будет хорошо. Увы, это было невозможно. Она снова встретилась взглядом с Йанирой.

— Они убьют нас всех, если смогут. — Она охватила себя руками за талию, словно оберегая ребенка, растущего где-то в ней. В ней зарождалось совершенно новое чувство: яростная решимость защищать эту крошечную жизнь. — Я уже лежала бы сейчас где-нибудь в морге, дожидаясь вскрытия, если бы не Ноа. Я не собираюсь позволить им выиграть. Даже если мне придется провести следующие сорок лет в бегах — сколько угодно, пока мы не найдем способ остановить их.