Они уже приближались к мельнице, которую Лахли высмотрел накануне утром. Пронзительный гудок поезда возвестил о приближении отвлекающего фактора, избранного Лахли для своей операции. Он улыбнулся своим мыслям и придержал коня, чтобы оказаться на месте точно в нужный момент. Пока он, склонившись, осматривал ноги своего коня, не поцарапал ли тот их об изгородь, Стивен тоже натянул поводья, чтобы не уехать вперед, — возможно, он хотел дослушать окончание истории, которую рассказывал Лахли.
Свисток паровоза послышался снова, на этот раз ближе. Обе лошади тревожно вскинули головы. «Отлично…» Лахли одобрительно кивнул. То, что конь под м-ром Джеймсом К. Стивеном нервный, — только ему на руку. Поезд вырвался из-за поворота, и гнедой жеребец, на котором ехал Стивен, взбрыкнув, пошел боком. Секунду спустя их окутал клуб дыма и горячей золы.
Лахли сунул руку в карман плаща и достал кастет со свинчаткой. Кровь молотом стучала в висках. Ноздри раздувались. Все тело покалывало словно электричеством. В грохоте налетевшего поезда они миновали медленно вращающиеся крылья мельницы. Ну! Лахли пришпорил коня и одним скачком оказался рядом с продолжавшим артачиться конем Стивена. Возбуждение захлестнуло его волной эйфории. На мгновение перед ним мелькнуло доверчивое, ничего не подозревающее лицо Стивена…
И на него обрушился свирепый удар.
Сила отдачи от удара свинцового кастета по черепу жертвы болью отдалась во всей руке Лахли, от кисти до плеча. Лицо Стивена исказилось от боли и потрясения. Его жеребец заржал и отпрянул в сторону — прямо к мельнице: бежать в других направлениях ему не позволяли ни конь Лахли, ни оглушительный грохот проходящего поезда. Стивен начал заваливаться набок. И — в точном соответствии с планами Лахли — одно из мельничных крыльев ударило Стивена, попав ему у основания черепа и отшвырнув в сторону. Бывший наставник принца Альберта Виктора Кристиана Эдуарда упал на землю в нескольких футах от своего коня. Долгое, напряженное мгновение Лахли не отрываясь смотрел на него. Он весь дрожал от переполнявших его эмоций, почти сексуальных по яркости.
Потом, двигаясь на удивление спокойно для человека, только что совершившего второе в своей жизни убийство — к тому же первое, совершенное практически на глазах у возможных зрителей, — Джон Лахли вытер кастет носовым платком и убрал его обратно в карман. Потом спешился, привязал коня к ближайшему дереву и подошел к человеку, убить которого он и приехал сюда. Джеймс К. Стивен лежал не шевелясь. Лахли склонился над ним, взял его за руку… и ощутил биение пульса.
«Проклятый ублюдок еще жив!»
Ярость захлестнула его. Он сунул руку в карман за кастетом…
— Боже мой! — прорвался к его сознанию сквозь свистки и стук колес чей-то голос. Потрясенный Лахли резко обернулся. По тропинке к нему приближался еще один всадник. Он соскочил на землю и бегом бросился к ним. Хуже того, с той же стороны показалась потрясающе красивая женщина с пышными светлыми волосами.
— Что тут случилось? — спросил вновь прибывший. Что ж, вопрос звучал вполне резонно.
Лахли усилием воли заставил себя успокоиться, напустил на лицо обычную маску, отказавшись при этом от надежды сохранить свое имя в тайне, и постарался придать своему голосу максимум горестного потрясения.
— Мы с этим джентльменом ехали верхом по этой тропе, когда мимо проходил поезд. Какой-то предмет с поезда попал ему в голову… не знаю, что именно; возможно, головешка из трубы, а может, кто-то выкинул что-нибудь из окна. Его жеребец вскинулся и выбросил беднягу из седла — прямо под мельничное крыло. Я только-только успел подбежать к нему, когда появились вы.
Говоря, он опустился рядом со Стивеном на колено, чтобы еще раз померить его пульс, потом промокнул глубокую рану на голове своим носовым платком (вот и объяснение, откуда на чистом платке кровь!). Незнакомец с выражением крайнего огорчения на лице склонился рядом.
— Нам надо немедленно доставить его в безопасное место! Вот… поддержите беднягу за голову, а я возьмусь за ноги. Сейчас… сейчас… положим его на мое седло, а я сяду сзади и придержу, чтобы он не упал. Алиса, любовь моя, не подходи близко, это зрелище не для тебя… сколько крови!
Лахли стиснул зубы в бессильном гневе и одарил этого типа благодарной улыбкой.
— Отличная идея! Прекрасно! А теперь осторожнее…
Спустя десять минут человек, ради убийства которого он проделал весь этот путь, лежал в постели в доме гринвичского доктора. Он находился в глубокой коме, и шансы его на выживание — как объявил, скорбно покачивая головой, доктор — были практически ничтожны. Лахли согласился с тем, что это ужасная трагедия, объяснил сельскому констеблю, что случилось, и дал ему свои имя и адрес на случай, если он потребуется еще.
— Правда, сомневаюсь, что будет назначено расследование, — со вздохом заметил констебль. — Даже если бедолага помрет, яснее ясного, что это несчастный случай, чертовски несчастный, так что спасибо вам, сэр, за помощь, большое спасибо.
Ублюдок, имевший наглость появиться так не вовремя, тоже назвал констеблю свое имя — купец из-под Манчестера, гостивший в Лондоне со своей младшей сестрой. Лахли хотелось выхватить из кармана кастет и размозжить его дурацкий череп. Вместо этого он тихо покинул докторский коттедж, пока констебль узнавал, как связаться с родными Джеймса Стивена. Единственное, что его утешало, так это то, что Стивен вряд ли имел шансы выжить. И уж наверняка, даже если он останется в живых, он не вспомнит, что сбивший его удар был умышленным. Историю происшедшего ему расскажут констебль, сельский врач, даже его собственная семья. И если Стивен выживет…