Потрошители времени - Страница 26

Вот так и вышло, что, шатаясь под тяжелой ношей (ростом Джина была ненамного больше Йаниры), она тащила святую пророчицу на плечах через весь Общий зал — в кромешной тьме, натыкаясь на людей и стены, пока не нашла нужную лестницу, над которой, слава Богу, светилась аварийная надпись «Выход». Хорошо еще, внизу свет не выключали. Подвалы Шангри-ла представляли собой безумный лабиринт коридоров, пучков свивающихся и разбегающихся трубопроводов, проводов и складских помещений, куда — если повезет, на что очень надеялась Джина — не догадается заглянуть «Ансар-Меджлис». Или еще кто. В конце концов Джине, руки, ноги и спина которой отчаянно болели от непривычной нагрузки, удалось найти высокую стопку гостиничных полотенец в контейнере с приоткрытой крышкой — кто-то отворил ее, забирая часть содержимого. Джина осторожно положила Йаниру на полотенца. Пророчица так и не подавала признаков жизни, а на виске, куда пришелся удар Ноа, спасший ей жизнь, багровела ссадина.

Джина неважно разбиралась в правилах оказания первой помощи, но мерить пульс умела и еще вспомнила, что оглушенного человека нужно держать в тепле. Поэтому она укрыла Йаниру охапкой полотенец и проверила ее пульс, хотя так и не решила, к добру или нет то, что он так замедлен. Она прикусила губу и стала придумывать, как бы дать Ноа Армстро знать, где их искать. «Мы встретимся в „Замке Эдо“, детка — там, где у тебя заказан номер и где так или иначе ждут твоего появления».

Угу, мрачно подумала она. Ждут, только не с оглушенной пророчицей на плече. Показаться с Йанирой Кассондрой Эфесской, находящейся в состоянии комы, было бы, пожалуй, самым быстрым способом привлечь к себе максимум внимания. Услышав шаги и гул далеких голосов, она резко обернулась, обеими руками судорожно сжимая древний пистолет Карла. Эта невольная инстинктивная реакция напугала ее саму. «Я не хочу привыкать к тому, что меня хотят убить… или привыкать убивать их самой». Потрясение, испытанное ею от убийства живого человека там, на площади, наверняка заставило бы ее ползать на карачках, исходя тошнотой, если бы от этих секунд не зависела жизнь Йаниры Кассондры. Впрочем, реакция навалилась на нее сейчас, ее всю трясло от неодолимого желания опорожнить желудок — но кто-то приближался, а она не могла позволить им убить Йаниру.

Голоса все приближались — совершенно незнакомые ей голоса. Джина нахмурилась, положив палец на спусковой крючок и пытаясь разобрать слова. Потом до нее как-то сразу дошло, что она не понимает смысла произносимого, потому что говорят не по-английски. Впрочем, язык напоминал ей… древнюю латынь? Могут ли типы из «Ансар-Меджлиса» говорить на латыни? Вряд ли, во всяком случае, не шайка средневековых террористов, импортированных с раздираемого войнами Ближнего Востока с единственной целью — уничтожить Храм, краеугольный камень ее веры.

Тут говорившие показались из-за угла, и Джина вздохнула с облегчением.

— Ноа!

Реакция Армстро была такой же мгновенной, но при виде нее рука с пистолетом опустилась.

— Детка, этак тебя рано или поздно застрелят. Где она?

Джина показала, разглядывая пришедших с Ноа людей. Рядом стоял молодой мужчина в джинсах и обычной рубахе с короткими рукавами — она узнала мужа Кассондры, бывшего римского раба. Две жавшиеся к нему маленькие девочки были так похожи на мать, что у Джины перехватило дыхание. Еще один — совсем еще подросток — моложе даже Джины. Гораздо моложе. Правда, в ту минуту Джина Николь чувствовала себя тысячелетней старухой, продолжавшей стремительно стареть.

— Йанира! — воскликнул Маркус, бросаясь к жене.

— Она без сознания, — неуверенно сказала Джина. — Она ударилась головой о мостовую…

Маркус с подростком углубились в диалог на латыни. Маркус угрожающе набычился; подросток сохранял упрямый вид. В памяти у нее всплыл фрагмент виденного давным-давно учебного фильма: римляне в знак несогласия не мотали головой, но кивали. В конце концов подросток пробормотал какую-то явно недовольную фразу и затрусил куда-то в глубь полутемного подвала.

— Куда он? — спросила Джина. Что, если он приведет кого-нибудь из администрации? Если это произойдет, Йанира, Маркус и эти славные девчушки погибнут. Никто не сможет защитить их, пока они остаются на этой станции.

Маркус даже не обернулся. Он осторожно отвел прядь волос Йаниры со лба, крепко сжимая ее похолодевшую руку. Малышки хныкали и жались к его ногам — они были слишком малы, чтобы понимать смысл происходящего, но то, что это страшно, они чувствовали.

— Он пошел за лекарствами. За едой, водой, одеялами. Мы спрячем ее в Святилище.

Джина плохо представляла себе, где может находиться святилище Йаниры, хотя скорее всего это находилось где-то глубоко под станцией. Впрочем, она слишком хорошо знала ситуацию, чтобы согласиться на это.

— Нет, нельзя! Там тоже опасно. В поисках ее эти ублюдки обшарят каждый квадратный дюйм станции. И в поисках тебя с детьми тоже.

Взгляд карих глаз обратился к ней.

— Но что мы тогда можем сделать? У нас здесь друзья — влиятельные друзья. Кит Карсон, Булл Морган…

— Остановить «Ансар-Меджлис» не сможет даже Кит Карсон. — Голос Армстро прозвучал резко, как удар хлыста. — Вам надо покинуть станцию, и чем быстрее, тем лучше. И нам тоже. — Кивок в сторону Джины. — Единственное, где мы можем укрыться, — это где-нибудь в Нижнем Времени. Через Врата станции можно попасть в самое разное время, чтобы укрыться. Нам нужно продержаться там достаточно долго, оставшись при этом в живых, чтобы у меня появилась возможность, загримировавшись — а это я умею неплохо, — доставить уличающие наших врагов документы властям Верхнего Времени. Если мы хотим остановить ублюдков, ответственных за это, — кивок в сторону лежавшей Йаниры, — единственный способ добиться этого — сделать так, чтобы они получили пожизненное заключение — или электрический стул. А нам этого не добиться, если нас убьют раньше.