Потрошители времени - Страница 129

129

Его прекрасная пленница-гречанка откуда-то знала это; она заглянула в его будущее и знала, что он потерпит сегодня неудачу. «Черт подрал!» Надо тщательнее допросить Йаниру, узнать, что она видела в своих видениях. Впрочем, сегодня он больше ничего не успеет, это ясно. Скоро рассветет, а Мейбрику пора возвращаться в Ливерпуль к семье и делам.

Лахли испытывал сильный соблазн самому найти этих женщин и оборвать их жалкие жизни своими руками, не дожидаясь возвращения Мейбрика. Но это было бы слишком рискованно Мейбрик должен был участвовать во всем этом — в этом состояла вся соль его плана. Именно Мейбрику предстояло стать козлом отпущения, взяв на себя вину за все эти убийства. Все убийства, включая два следующих. Лахли прищурился. Элизабет Страйд и Кэтрин Эддоуз… Он никогда не слышал ни об одной, ни о другой, но не сомневался в том, что это обычные уличные девки, такие, как Полли Николз и Энни Чапмен. Из этого следовало, что выследить их будет несложно, а устранить — еще проще. Если только эти сучки не догадаются о ценности того, чем владеют, и не побегут с этим к констеблям или — что было бы еще хуже — в газеты.

Существовала даже вероятность того, что кто-нибудь сумеет сопоставить «Эдди» с принцем Альбертом Виктором Кристианом Эдуардом. При мысли о подобном развитии событий Лахли пробрала дрожь. Этих грязных шлюх необходимо устранить любой ценой. Он тряхнул головой и зашагал к своему маленькому убежищу в Уоппинге, откуда сточные каналы вели в его подземное святилище. Джеймс Мейбрик уже знал дорогу туда. Лахли показал ее ему незадолго до убийства Полли Николз, а также познакомил его с Гармом, чтобы пес пропускал и его. Сомнительно, чтобы Мейбрик мог разгуливать по улицам с окровавленными рукавами, и в этом смысле канализация была лучшим путем бегства с места убийства.

Поэтому он показал Мейбрику, как найти его убежище, где провел последние часы своей жалкой жизни Морган. Он назначил ему новую встречу там и на этот раз, после убийства Энни Чапмен. Мейбрик должен был подойти туда вскоре после его прихода, переодеться и избавиться от всех улик, которые могли выдать его участие в убийствах, включая нож. Он уже оставлял свое орудие в «Нижнем Тиборе» после смерти Полли и забрал его вчера вечером перед тем, как пуститься на поиски Энни. Разделавшись с последней жертвой, Лахли намеревался опоить Мейбрика, использовать свои месмерические навыки с тем, чтобы стереть из памяти Мейбрика все, касавшееся участия в этом Лахли, а потом послать нож и анонимный донос в отдел «Эйч» полиции Столичного округа, сообщив ей о том, что обыск Боттлкриз-Хауса в Ливерпуле даст письменные доказательства вины Уайтчеплского Убийцы.

Впрочем, приведение этого плана в исполнение откладывалось по крайней мере до того момента, пока он не получит письма от Страйд и Эддоуз, черт бы их побрал. Сегодня восьмое сентября — почти две недели прошло уже с тех пор, как он решил убить Моргана и покончить с этим противным делом. И тем не менее он был не ближе к его завершению, чем в тот день, когда Эдди прибежал к нему в дом с досадными новостями. Ему не терпелось покончить с этим! Покончить раз и навсегда!

Когда Джеймс Мейбрик появился наконец в его подземном святилище с известием, что из-за неотложных дел он вряд ли сможет появиться в Лондоне до конца месяца, все, что смог сделать Лахли, — это удержаться от того, чтобы застрелить этого мерзавца на месте. Он стоял, тяжело дыша, под корявыми сучьями своего священного дерева; в ноздрях его стоял запах горящего газа и свежей крови. Он стискивал кулаки все время, пока Джеймс Мейбрик переодевался, сжигал пальто, рубаху и штаны, бывшие на нем в момент убийства, и прятал в клеенчатый мешок какой-то зловещий сверток, от которого разило кровью.

— Матку ее захватил, — пояснил Мейбрик, пьяно хихикая. — Намотал ей на плечи собственные кишки, а матку да влагалище вырезал. — Он снова хихикнул, помахав клеенчатым мешком в воздухе. — Подумал, не поджарить ли мне их на обед, а? Обручальные кольца тоже захватил, — добавил он с горящими совершенным безумием глазами. Он гордо выложил на стол свои трофеи: два дешевых медных браслета, обручальное кольцо и амулет. — Пришлось срезать: не оставлять же священные кольца на руке грязной шлюхи, верно? Ну а потом порезал еще немного, захватил часть пузыря и тут вспомнил, что мелок забыл. Хотел, понимаете, кое-чего на стене написать, — огорченно добавил он. — Подразнить полицию. Этот дурак, Эбберлайн, считает, что он очень умный… да не такой умный, как сэр Джим, ха-ха-ха!

Лахли сжал губы, больше всего мечтая о том, чтобы этот псих заткнулся. Боже, да он совсем рехнулся…

— Не смогу приехать на следующей неделе, — добавил Мейбрик, натягивая чистую одежду, которую выложил для него Лахли. — Но мы ведь будем еще убивать других грязных шлюх, правда? Вы дадите мне резать их?

— Да, да! — буркнул Лахли. — Когда вы, черт возьми, сможете вернуться? Я устал вас ждать! Это дело не терпит отлагательства, Мейбрик, никак не терпит! Вам нужно приехать как можно быстрее, в первый же, черт побери, свободный день!

Мейбрик надел пальто, которое оставлял здесь вечером.

— В субботу, двадцать девятого, — ответил он. — Вы приготовили мое лекарство?

Лахли сунул в руки Мейбрику откупоренную бутылку и внимательно проследил, чтобы тот допил все до последней капли. Сильнодействующая микстура, позволявшая Лахли погружать своих пациентов в глубокий транс, приобретала особую роль в случае с этим пациентом: только с ее помощью Лахли мог добиться своих целей, избежав упоминания в записках Мейбрика.

129