Потрошители времени - Страница 110

110

Грош, равный четырем пенсам, и шиллинг, равный двенадцати, обеспечили Энни остаток нужных ей лекарств, а также пиво и ром на пару дней. Алкоголь был единственным болеутоляющим, которое Энни могла себе позволить, а боль терзала ее почти беспрерывно. Она почти все время чувствовала себя слишком больной, чтобы работать на улицах, особенно на пути в Стратфорд, где она обыкновенно занималась своим ремеслом. Впрочем, лекарства все же помогали. Если бы погода только прояснилась, ей бы снова легче было дышать.

Энни жалела о том, что продала письма. Но женщине надо на что-то жить, верно? А шантаж, как на него ни посмотри, занятие безнравственное. Полли заговорила ее красивыми сказками об уюте и хороших лекарствах, но в мире, где жила Энни, таким сказкам верили только дураки — люди, которые подменяли фантазиями пищу для желудка, и лекарства от хворобы, и кров, и постель, за которые надо как-то платить…

Будучи женщиной практичной, Энни решительно отмела эти фантазии и вернулась к основному своему занятию, а именно к попыткам оставаться в живых так долго, как только это возможно в мире, которому безразлична судьба стареющей вдовы, которую бедность заставляет заниматься проституцией. Возможно, это было не слишком похоже на жизнь. Но это было все, что ей оставалось. Поэтому, как и тысячи ей подобных, Смуглая Энни Чапмен делала все, что в ее силах, и оставалась в живых — не имея ни малейшего представления о том кошмаре, что дамокловым мечом навис над ее головой.

* * *

Скитер Джексон обладал непревзойденным нюхом на неприятности.

На этот раз он ухитрился попасть в самый ее эпицентр. Только что он собирался вступить в Urbs Romae, чтобы присоединиться к процессии Марса, и задержался на минуту проследить за мужчиной, который подозрительно пристроился к даме в дорогих японских шелках. А в следующую секунду он оказался между строем дружинниц «Ангелов Чести» слева и толпой сочувствующих «Ансар-Меджлису» и строителей справа.

Он сделал попытку сдать назад, но опоздал. Чей-то кулак вступил в соприкосновение с носом одного из сочувствующих «Ансар-Меджлису». Брызнула кровь. С обеих сторон послышался рев, причем трудно сказать, кто ревел громче: «Ансар-Меджлис» или «Ангелы». Противники схлестнулись, и повсюду замелькали кулаки. С грохотом завалился набок киоск, торговавший футболками и альбомами фотографий Потрошителя. Товары полетели на землю и были мгновенно втоптаны в грязь. В ноздри Скитеру ударил запах пота. Дерущиеся, сцепившиеся по двое или по трое, катались по мостовой и плюхались в прудики с золотыми рыбками, распугивая доисторических летающих рептилий. Потом чей-то кулак зацепил его плечо. Крутанувшись на месте, Скитер увернулся от удара, но споткнулся об угол перевернутого киоска и потерял равновесие. Кто-то толкнул его в бок, он взвыл и врезался физиономией в совершенно незнакомого ему человека. Когда взгляд его чуть-чуть прояснился, он обнаружил, что сцепился с жутко невежливой дамой, основные приметы которой — черный мундир и разбитый нос. Она тоже разглядела его, и взгляд ее не предвещал ничего хорошего: «Ангелы Чести» ненавидят всех мужчин, если только те не поклоняются Владычице Небесной, да и тех подозревают в измене. Скитер чертыхнулся — и едва увернулся от увесистого кулака, метившего ему в нос. Он изогнулся и прибег к приемам, которым научился у монголов-якка, пытаясь остаться в живых, когда другие мальчишки решили проверить бойцовские навыки и ловкость нового богды.

Внезапное движение Скитера отправило визжащую даму прямо в распростертые объятия кричавшего что-то строителя из «Ансар-Меджлиса». Столкновение вышло что надо. Скитер даже зажмурился. И тут же с воплем нырнул за перевернутый киоск, едва не сбитый с ног другой парой сцепившихся врагов. Он лихорадочно огляделся по сторонам в поисках выхода и не обнаружил ничего, что хоть отдаленно напоминало бы путь к бегству. Менее чем в четырех футах от него, в самом центре сражения, невозмутимо стоял, то и дело отталкивая от себя налетавшие на него тела вне зависимости от их роста, массы, скорости, пола, политических и религиозных воззрений, Кит Карсон. Выражение лица отставного разведчика являло собой смесь скуки и отвращения. У ног его громоздилась уже куча тел, продолжавшая расти прямо на глазах у потрясенного Скитера.

И тут под грохот барабанов и пронзительное завывание труб на площадь вступила процессия Марса. Как раз вовремя, чтобы влиться в сражение. Скитер успел увидеть неясные очертания кого-то, сильно напоминающего косматых аляскинских медведей-кодьяков, и женщин в кольчужных рубахах, вооруженных мечами, копьями и щитами, — этаких валькирий в представлении рисующего комиксы художника. На заднем плане маячили несколько востроглазых женщин в звериных шкурах, от визгливых выкриков которых (на древненорвежском, разумеется) у Скитера по коже забегали мурашки.

В толпе мелькнул Кайнан Рис Гойер, одетый в ту самую одежду, в которой валлийский лучник сквозь нестабильные Врата провалился из битвы при Орлеане прямо на ВВ-86. Несколько других выходцев из Нижнего Времени щеголяли древнеримскими доспехами, изготовленными из канистр и тому подобного металлолома. Тут был даже один испанец с мушкетоном, распевавший средневековые псалмы. И вся эта процессия с ходу врезалась в самую гущу драки.

Остававшиеся еще на площади туристы из числа самых любопытных не выдержали и бросились врассыпную.

Обитатели Шангри-ла вступили в жестокую битву, и бились они не на жизнь, а на смерть

Здоровенный строитель, выпучив глаза, опрокинулся от удара мечом. Похожая на хорька девица в черной форме сцепилась в смертельной схватке с медвежьей шкурой, с головы до ног скрывавшей дюжего викинга-берсеркера. В человеке под шкурой Скитер с трудом узнал Эйгила Бьярнессона, провалившегося на станцию сквозь Врата Валгаллы несколько месяцев назад. Маленький суши-бар покачнулся и завалился набок, расплескав по мостовой воду и живую рыбу. Несколько дерущихся поскользнулись и упали. Краем глаза Скитер уловил какое-то движение и инстинктивно отпрянул назад. Копье просвистело в нескольких дюймах от его виска и вонзилось в скамейку за его спиной.

110